В законченном штрихе – мастерство. В отстраненности взгляда – воздушность. В завитке – целая жизнь. Без активной эмоции, в бесцветии – то ли картина, то ли набросок. Невозможность дать определение – суть тайны. Линии Рустама Хамдамова – музыка незаконченности.
Из туфельки, начертанной сотню раз, воображение неминуемо дорисует образ. Сотню образов. Безличие почти одинаковых женщин, Чудом Мастерства, превращается в волшебство индивидуальности. Множатся, как в зеркале женские лики, подчиняя себе мир невесомый, неведомый. Мир, в котором жизни, в прямом понимании, нет – невозможно дышать в абсолютной Красоте, обычный человек в таком мире задыхается. Обычному, надо все утяжелить, чуть исковеркать, немного надломить, тогда – комфортно, привычно.
Наброски-картины-миры Хамдамова, для тех немногих, кто без оскорбления, но с отчаянием может воскликнуть «Господа! Вы звери!», и спрятавшись в бесполезно-красивый шифон, подчинится грохоту и скрежету обезумевшего трамвая мчащегося в Никуда. Таков удел почти не женщины, почти существа невесомого, Хамдамовым придуманного и воплощенного – Рабы любви. Хамдамов этот образ тысячу раз нарисовал, он почти единственный – главный. Как блоковская Незнакомка – призрачная грусть…
Беззащитность, требует защищенности, но где взять всегда нужное чувство? И кто сможет спасти? Паутинные красавицы художника, только на бумаге в безопасности. Им нельзя сюда! Они сгорят, растают, их растопчут…Их нельзя трогать руками, они от этого умирают! На них и смотреть то, надо с осторожностью, сквозь ресницы…Неаккуратный вздох восторга – улетят!
Рисунки Хамдамова, нельзя назвать рисунками. Это что-то совсем другое… Мечта в бесконечном движении? Ветер, кружащий листья? Следы дождя? Морозный узор? Струна, до которой случайно дотронулись? Сон?
Смотришь на карандашные линии оставленные волшебной рукой художника, и понимаешь, что погружаешься в его же движения, без чувств, без желания проникнуть в тайну, расшифровать секретный код… Смотришь просто – чтобы смотреть, ведь глаз не оторвать!
Хамдамов заколдовывает невесомым совершенством, погружает в свои фантазии… Изумляет чистотой, наполняя воздух флером духов с не существующим ароматом… И витает, витает нечто в дрожащем воздухе ускользающей красоты… Околдовывает… Туманит… Быть может, Мечта, другим рожденная? Осталось только поймать, если ветер не помешает… А не поймать, то хотя бы – увидеть…
